Коллаж и стихи Андрею Ушкову
(Андрей Ушков – ведущий преподаватель института Норбекова в Москве. Проводит курсы и занятия во многих городах США, в том числе и в Чикаго, где и родились после его семинаров эти строки. На картине – вся чикагская группа в виде очаровательных херувимов и душ, а в виде злобной летучей мыши – сам Андрей. Да, ещё для понимания текста – имя и отчество Норбекова, создавшего оздоровительную систему – Мирзакарим Санакулович.)
СПАСИБО ТЕБЕ, АНДРЕЙ!
Сквозь русские газеты течёт неровный взгляд,
Рекламой бизнесмены покорный люд бомбят.
Но чу! Всего две строчки убористым шрифтом
Черкнул я указательным, внимательным перстом.
Читаю объявленье: «Свободою гоним
К нам в гости приезжает Андрей Мирзакарим».
И всё. Ни слова больше. Что он за фрукт? Певец?
Актёр? Телеведущий? Прыгун в длину? Борец?
Народ мы любопытный. Нам зрелищ подавай!
Пришли, уселись кучно, прям как в час пик в трамвай.
А этот, кто приехал, худющий, как фитиль,
Вспорхнул на авансцену, как бабочка-мотыль.
И ставит перед фактом притихшую толпу:
«Я к жизни, дескать, новой, открою вам тропу».
Понятно, брат Сусанин. Видали не таких.
Да мы и так кубышки намерений благих.
Коль надо – только свистни: коня остановить,
Спасти в пожаре кошку, другим не дать курить.
Но этот Санакулович упёрся, как кремень.
Кричит: «Я вас поставлю на верхнюю ступень!
Есть золотое правило, как выбить дурь из вас.
Три действия: Зарядка. Работа. Унитаз.
Поехали!» – гагаринским он гаркнул говорком, –
«Представьте, что по телу проехались катком.
Теперь оно прозрачное, и как желе, дрожит.
Летать и ползать может. На Эверест взбежит.»
Мы скручиваем тулово в трёхмерную длину,
Кусаем свои пятки, как камбала блесну.
Закидываем ноги соседям на плечо.
Кипят с натугой органы, как рис в супе харчо.
И голова повёрнута, как гордая сова.
180 градусов! До встречи, голова!
А этот узурпатор, который прилетел,
Цитирут Норбекова, и даже не вспотел.
«Должны вы, доходяги, в башку себе вдолбить,
Что надобно у зеркала себя самих любить!»
Ну, это что-то новое. Не пробовал ещё.
Что надо, приготовил. Немного был смущён.
И ласково, и хитро глядит на нас Ушков.
С прищуром, словно Ленин. Иль мэр Москвы – Лужков.
Командует: «Нагнитесь! Тяните мозг спинной!
Обдай себя желанием, как устрицу волной!»
Последняя потенция ни слова не сказала.
Прыг, прыг из организма. И пулей – вон из зала.
Ушкову безразлично, что нас уж ждёт Харон.
Мы для него как стая кудахчущих ворон.
Ему по барабану – я грек, или еврей.
Такой он странный парень – Мирзакарим Андрей.
И день пришёл десятый. На бале выпускном
Кто выжил – те заснули царевны спящей сном.
Лежим себе, кувалды, и радостно храпим.
За любопытство к зрелищам себя самих клеймим.
И снится мне Чикаго. Оно вдали, внизу.
Воосстановилось зрение. Пока в одном глазу.
Народ там суетится, богатым хочет стать.
Готовится за око зубной протез отдать.
А мы все – посвящённые. Как ангелы парим.
У нас вожак есть в стае. Андрей Мирзакарим.
Мы крыльями пуховыми щекочем облака.
Эх, ангельская доля! Приятна ты, легка!
Порхает резво в стороны, туда-сюда, Андрей.
И мы к нему все тянемся, как к солнцу лук-порей.
Но глаз мой замечает, что крылья у Андрея
Немного отличаются. Как мулине от реи.
Он ими хлёстко щёлкает, он гнёт их и скрипит,
На перепонках кожаных закатный луч искрит.
Прозрел я: «Не хрена же – крылатый Серафим!»
И враз проснулся. Мало-ль, во сне чего узрим.
Хотел Ушков остаться, добавить нам морщины.
Мы на билет обратный собрали всей общиной.
Прощались – прослезились, повыли для порядку.
Попробуй из России поднять нас на зарядку!
Теперь мы лишь английские издания читаем,
И взором по купонам бессмысленно блуждаем.
Раздел о приезжающих, крадясь в ночном покрове,
Подсовываем тайно кто тёще, кто свекрови.
И утром, перед зеркалом, спросонок чертыхаясь,
Увядшую рукою любить себя стараясь,
Мы просим: «Боже, сделай так, как можно поскорей,
Чтоб мне помог, приехав, Мирзакарим Андрей!»
(Стихи Алексея Лоскутова)