(Отрывок из сценария. Персонажи – Тонконогий, Голдина и пр. – друзья семьи)


У Натальи с Тонконогим
Вышел вредный разговор:
Он велел ей делать ноги
Прямиком за тот бугор.

Он за это не ответчик,
Хочешь слушай, хочешь нет,
Он же не антисоветчик:
Жалко, что ли дать совет?

Ну, сперва она страдала:
Это дело не ко мне,
Мне всегда всего хватало
В этой солнечной стране.

Ехать нету мне охоты,
Не предам Россию, мол,
Дом, собаку и работу,
Коммунаров, комсомол.

Муж сказал: утри-ка слёзки!
Аль не жалко синих глаз?
Посажу и там берёзки,
Не хужее, чем у нас!

Там живут такие ж люди.
Ну, а если быть беде –
Мы отстреливаться будем:
Люди – сволочи везде.

Что ж ты маешься всё дурью?
Прямо стыдно пред людьми,
Я ж везу тебя не в тундру,
Не к оленям, чёрт возьми!

И, любя тебя, Наталья,
Огражу тебя, мой друг,
От тлетворного влиянья
Закадычнейших подруг.

Нынче каждый понимает,
Что назавтра ждёт страну
Мы ж всего жильё меняем,
Феля, вон, сменил жену.

Кстати, надо бы проститься,
До Москвы рукой подать,
И, к тому же, он, бесстыдник,
Свадьбу думает сыграть.

Только, чтоб держала в тайне!
Про Америку – ни -ни!
А тем боле – Феле с Таней:
Чёрт их знает, кто они…

Ой, девчонки, кабы знать бы,
Что случилося на свадьбе!

Было всё сперва отлично:
Ели много, пили всласть.
Но…наверно, без привычки,
Вдруг Наталья напилась.

И пошло! Рыдает выпью,
Не могу, кричит, так жить,
Я теперь всегда, как выпью,
Стану правду говорить!

Я, кричит, вам всем предатель,
Я, кричит, бросаю вас!
Мне, кричит, верёвку дайте,
Удавлюся хоть сейчас!

Боже мой! Неужто дали?

Дали, как же… Но стакан.
Раньше многие рыдали,
Навострясь за океан…

В общем, Марк всё это сдюжил.
Только кончился их ужин,
Не жалея ейных слёз,
За три тыщи миль увёз.

Славно за морем, иль худо,
Но случилось с Марком чудо:
Как-то глядь по сторонам –
А подруги – здесь и там.

Ходют по-дому, расселись,
Холодец почти доели,
На веранде кто-то пляшет,
Кто-то кофту спицей вяжет…

Кто зевает во весь рот,
Кто, страшней всего, поёт.

Вот, такие вот дела…
Да, друзья – большая сила,
Двух – сюда переманила,
Штук пятнадцать – не смогла,
Сотню – здесь уж завела.

Марк смекнул, что дело худо,
Что Ривир – не край земли:
“Дом в Вермонте строить буду,
Чтоб Наталью не нашли!”

Что ж, построил?

Ну, а как же! Он всё делает, что скажет.

Строя, чуть не надорвался,
Но зато теперь, ей-ей,
Позабыв, зачем старался,
Сам зовёт к себе друзей.

Мол, души в друзьях не чаю,
А недавно выдал вдруг:
Я теперь ни рюмки чаю
Без Натальиных подруг!

Вы мне , девки, надоели,
Что Наталья, пуп земли?
Кто такая, в самом деле,
Эта ваша Натали?

У неё, поди, поныне
Вкусы прежние в чести?
Всё сиреневое с синим
Норовит приобрести?

Память та же, что и прежде…
А куда деваться ей?
И живёт она в наедежде,
Что такая ж у друзей.

Помнит, что порой с работы
Хорошо домой придти.
Дома Марк напомнит: что-то
Надо важное найти.

Потерял Маркуша штучку
Год иль два часа назад.
По подвалу, ручка в ручку, –
До обеда променад.

В гараже предметов – тыща!
Целый день здесь провели.
Кабы помнили, что ищут –
Обязательно б нашли!

Но зато…такая врушка,
Ваша славная подружка!

Хочешь – ври, но осторожно,
Постыдись своих друзей!
А Наталья врёт безбожно,
Будто шесть десятков ей…

Нет, пожалуй, ей помене…
Где-то после тридцати…
А могла б за это время
Хоть немного подрасти…

Вот и я скажу без лести,
(Да и все так говорят),
Всё у ей на прежнем месте,
Как лет семьдесят назад…

Разве могут измениться
Попка, к ближнему любовь,
Глазки, чёлка и ресницы,
И, конечно, попка вновь.

А сколько в жизни будет пройдено,
Пока ей путь укажет Голдина!
Где сэкономить, где рискнуть –
Ей Голдины укажут путь.

Теперь она таким манером
Всех учит стать миллионером.
Хоть главное её богатство –
Непреходящее лукавство,
А также парочка мужчин…

А я слыхала, что, напротив,
Мужчин у ней – всего один,
Вон, он сидит как раз напротив…

Да разве ж можно в наши дни
Жить мужиком, к тому ж – одним!

А где ж тогда её второй?

Так до него подать рукой,
Он где-то здесь, наверно, рядом,
Сынка узнают, коль хотят –
Она его проводит взглядом,
Где слёзы нежности блестят.

Ах, слёзы – это сказ особый –
Её салатом не корми,
Но дай поплакать над детьми…
Сентиментальная особа!

Так Симонов в войну, вы помните?
Писал Наталье в этой комнате…
Там было что-то про дожди,
Про очень плачь, иль очень жди…

 

(Сценарий Татьяны Лоскутовой)


На страницу сценариев

На страницу услуг